18 Взрослых Знакомства Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать: – Семпель даст, паг’оль бьет; семпель даст, паг’оль бьет.
Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны.– Настоящэй гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
Menu
18 Взрослых Знакомства Марк одною левой рукой, легко, как пустой мешок, вздернул на воздух упавшего, поставил его на ноги и заговорил гнусаво, плохо выговаривая арамейские слова: – Римского прокуратора называть – игемон. ] а где у нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu,[154 - Я вас спрашиваю. Соня страстно-озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты., Вожеватов. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне., Еще успеете. Огудалова. Слева выходит Кнуров и, не обращая внимания на поклоны Гаврилы и Ивана, садится к столу, вынимает из кармана французскую газету и читает. Да вот они! (Убегает в кофейную. Княжна ошиблась ответом., ] Князь Андрей поцеловался с сестрою рука в руку и сказал ей, что она такая же pleurnicheuse,[209 - плакса. Вожеватов. Лариса. Разве бы Харита Игнатьевна отдала за Карандышева, кабы лучше были? Кнуров. До тоски! Об чем тосковать-то? Гаврило. Мне легче с жизнью расстаться! Уходят налево Кнуров, Вожеватов и Робинзон., Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. Карандышев.
18 Взрослых Знакомства Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать: – Семпель даст, паг’оль бьет; семпель даст, паг’оль бьет.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом оказывался справедливым. Как старается! Вожеватов. – Давайте же. Да есть ли возможность? Паратов., Видите, как я укутана. Да почем ты знаешь, что за ними? Гаврило. Когда ж они воротятся? Робинзон. ) Уедемте, уедемте отсюда! Карандышев. A уж ему место в архиве было готово, и все. живую; я тебе вперед говорил о ней; в Москве эту роль исполняет Самарин, он горячо благодарил меня, что я даю ему возможность представить живой современный тип, а ты находишь Кнурова жалким, неблагодарным аксессуаром, не представляющим ничего живого, т. Сказав «ну!», он повернулся опять, отпустил руки, взял бутылку и поднес ко рту, закинул назад голову и вскинул кверху свободную руку для перевеса. Знаете, этот известный князь Болконский, отставленный еще при покойном императоре и прозванный прусским королем. Графиня хотела заставить его говорить, но он наивно смотрел в очки вокруг себя, как бы отыскивая кого-то, и односложно отвечал на все вопросы графини. Он еще думает, что удивил всех своей роскошью, вот он и весел., Ни тот, ни другой не начинал говорить. Увидев вошедшего, Рюхин побледнел, кашлянул и робко сказал: – Здравствуйте, доктор. – Переходите сюда, chèe Hélène,[43 - милая Элен. Она достала бумагу, и рука ее быстро начала ходить по ней.
18 Взрослых Знакомства Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Зарок дал. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шепотом., Посмотришь на них в свете, кажется, что что-то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей. – Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере. Один раз он остановил его и закричал: – Белый! белый! Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. – Нет, его так не уломаешь ни за что, – говорил Анатоль, – постойте, я его обману., Ах, какая выходила скверная штука! Что же это с памятью, граждане? А? Однако дольше задерживаться в передней было неудобно, и Степа тут же составил план: всеми мерами скрыть свою невероятную забывчивость, а сейчас первым долгом хитро выспросить у иностранца, что он, собственно, намерен сегодня показывать во вверенном Степе Варьете? Тут Степа повернулся от аппарата и в зеркале, помещавшемся в передней, давно не вытираемом ленивой Груней, отчетливо увидел какого-то странного субъекта – длинного, как жердь, и в пенсне (ах, если б здесь был Иван Николаевич! Он узнал бы этого субъекта сразу!). – Не притворяйтесь! – грозно сказал Иван и почувствовал холод под ложечкой. Граф встречал и провожал гостей, приглашая всех к обеду. – Mais, mon cher monsieur Pierre,[76 - Но, мой любезный мосье Пьер. Войди, белокур! Робинзон входит. – Смотри же, выводи хорошенько! Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. – Bâton de gueules, engrêlé de gueules d’azur – maison Condé,[66 - Палка из пастей, оплетенная лазоревыми пастями, – дом Конде., Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать. ] Сын только улыбнулся. Под веками у него вспыхнул зеленый огонь, от него загорелся мозг, и над толпою полетели хриплые арамейские слова: – Четверо преступников, арестованных в Ершалаиме за убийства, подстрекательства к мятежу и оскорбление законов и веры, приговорены к позорной казни – повешению на столбах! И эта казнь сейчас совершится на Лысой Горе! Имена преступников – Дисмас, Гестас, Вар-равван и Га-Ноцри. За десять разобрать можно-с… Да и ходко идет, сейчас видно, что с хозяином.
